Вначале он стал ее учителем. Затем она — его музой. Искусство сделало их парой. История — символом. В ней Эмилия навсегда осталась возлюбленной Климта
У Климта было множество женщин. Среди них как настоящие красавицы, так и те, кого сегодня назвали бы скорее дурнушками. Были аристократки и простолюдинки. Умницы и пустышки. Гордячки и те, кто предпочитал покорность капризам. Но в одном они были схожи: необъяснимо, но все они не могли устоять перед этим странным, угрюмым, порой грубым и резким человеком, частенько пренебрегавшим хорошими манерами в обращении с женщинами. И дамы полусвета, и избалованные супруги сильных мира сего охотно принимали Густава Климта таким, каким он был: терпели его нрав, подчинялись его приказам, восхищались его упрямством и пренебрежением к общественным устоям. Они благоговели перед ним, каждая по-своему объясняя себе такую восторженность. Климт платил им вечностью.
«Сам он был похож на неуклюжего, не умеющего связать двух слов простолюдина, — писал о нем один из его близких друзей, — но его кисть была способна превращать женщин в драгоценные орхидеи, выплывающие из волшебного сна». Отказаться от возможности превратиться в волшебный цветок не находила в себе сил ни одна из них. Кому-то Климт посвящал годы — нет, не своей любви, всего лишь трудов у мольберта. А кто-то удостаивался лишь эскиза, так и не ставшего полотном. Женщины рожали ему детей и принимали как данность то, что Климт оставался равнодушным к их судьбе.
Он делил кров с матерью и сестрой и по возможности всякий раз спешил оказаться дома к обеду. На большинство приглашений отвечал отказом, предпочитая поскорее отправиться к себе в мастерскую. Одетый в просторную рубаху грубого полотна, каких у него было с десяток — ничто не должно было мешать работе, даже одежда, — Климт проводил там все время. «Его дни были расписаны по часам, в соответствии с тем мещанским образом жизни, который он для себя принял. Любое изменение в привычном распорядке раздражало его и надолго выбивало из колеи. Климт считал, что если день тщательно распланирован, то он становится длиннее и можно успеть сделать гораздо больше…»
Натурщицы сменяли одна другую, и порой Климту казалось: он любит… Легкость, с которой по истечении времени Климт отпускал каждую, разочаровывала даже его самого.
ПОЦЕЛУЙ
Этой картине, созданной Климтом в 1907-1908 годах, в так называемый золотой период его творчества, посвящены стихи, статьи и трактаты, о ней написаны научные работы и диссертации. Ее принято подолгу рассматривать, и каждый видит в ней что-то свое. Кто-то — лишь влюбленную пару — символ беззаботного счастья. Кто-то — женщину, покоряющуюся, подчиненную мужчине, которого любит. Но ни у тех ни у других нет сомнений в том, кто именно изображен на полотне. Пусть не прямо, не буквально в этих мужчине и женщине, уверены и обыватели, и критики, воплощены образы Густава Климта и Эмилии Флоге. Их любовь, такая непохожая на все, их история, в которой они были всегда вместе. И всегда — порознь…
Их знакомство состоялось при печальных обстоятельствах. В 1891 году брат Густава Эрнст вознамерился жениться на юной Хелене Флоге. Решение это застало Климта врасплох, ведь брат всегда соглашался с ним в том, что брачные узы мешают творчеству, разрушают ауру свободы, так необходимую им обоим. А через 15 месяцев после свадьбы Эрнст неожиданно умер от инфаркта. Климт очень тяжело переживал смерть брата. На похоронах его представили сестре молодой вдовы — Эмилии Флоге, и он… потерял голову. По утверждению друзей, чувство Климта к Эмилии было исполнено нетипичной для него возвышенной романтики. Впервые он изменил себе и не стремился сблизиться с объектом своей любви. Впервые ему хотелось сохранить дистанцию, чтобы магия внезапно возникшего чувства не рассеялась с рассветом…
Такова самая известная из версий знакомства Эмилии и Густава. Но существует еще одна, согласно которой пока еще малоизвестный австрийский художник Густав Климт и дочь 
промышленника, владельца фабрики по производству трубок Эмилия Флоге впервые встретились… в классной комнате. Заботясь о надлежащем образовании дочери, родители Эмилии, состоятельные венцы, предложили Климту дать 12-летней девочке уроки живописи. Густаву очень нужны были деньги. Он согласился.
Вряд ли его тогда интересовала маленькая ученица. Искусство — единственное, о чем Климт способен был размышлять с подлинной страстью. «Вероятно, оно и есть моя единственная любовь», — смеясь, говорил себе он, подсчитывая в уме, сколько денег принесет неожиданная работа. Свобода творчества во все времена стоила дорого. Упрямцу Густаву Климту, желавшему творить без чьей-либо указки, она доставалась двойной ценой. Обычно доход ему приносили портреты дам из общества. Они позволяли Климту не только безбедно существовать, но и заводить нужные связи. Сын простого гравера из многодетной семьи, Густав вырос в доме, где на счету была каждая монета. К счастью, его талант к рисованию был вовремя замечен. В 1876 году Густав вместе с одним из своих братьев, Эрнстом, поступил в Школу прикладного искусства. Вскоре, объединившись в творческое трио с еще одним студентом, Францем Матчем, они уже вовсю принимали коммерческие заказы.
«Вы обычно улыбаетесь?» — «Не очень часто, сэр». — «Ну что ж, в таком случае не улыбайтесь и сейчас»
Популярность талантливой троицы росла день ото дня. И все же почивать на лаврах было рано. Климт жаждал независимости в том, что делает. А ее приносили деньги. Поэтому он трудился без устали, завоевывая славу талантливого художника у ценителей искусства и истинного ловеласа — у жен ценителей. «Его окружали загадочные обнаженные женщины, 
которые, в то время как он молчаливо стоял перед мольбертом, прохаживались по мастерской, потягиваясь, оглядываясь вокруг, наслаждались жизнью. При этом они всегда были готовы исполнить приказ хозяина и стоять неподвижно, когда он ухватывал позу или движение. Или вдруг что-то взывало к его чувству прекрасного, и он запечатлевал это в рисунке» — так описывал обстановку в мастерской Климта Франц Серваез, его современник, художественный критик.
«Он помешан на женщинах», — шептались о Климте в обществе. Он, смеясь, пожимал плечами: «Я помешан на живописи». И продолжал жить так, как считал нужным. Даже встреча художника с будущей музой этого не изменила.
ТРИ ПОРТРЕТА
Какой была эта встреча? Этого не знает никто. Климт не вел дневников, не изливал душу друзьям, не писал писем. Единственное сохранившееся письменное рассуждение художника о себе содержится в коротком тексте под названием «Комментарий к несуществующему автопортрету»: «Я скорее интересуюсь <…> другими людьми, особенно женщинами, и даже еще больше другими явлениями. Я убежден, что как человек я не очень-то интересен. Во мне нет ничего особенного, чтобы смотреть на меня. Я художник. Художник, который пишет каждый день с утра до вечера. Фигуры, пейзажи, время от времени — портреты. Я недостаточно хорошо владею словом, чтобы взяться за рассказ о своей работе… Если вам действительно хочется больше узнать обо мне — как о художнике, разумеется, — посмотрите внимательнее на мои картины, которые расскажут вам обо мне намного лучше, чем я сам». О прочем — молчание.
На портрете тонкая высокая красавица с мягким, немного ироничным взглядом, одетая в лес и поле
Поэтому встречу этих двоих можно лишь вообразить, помня о том, что Эмилия тогда была совсем еще ребенком, Климт же — приобретающим славу художником, уже тогда 
привлекавшим внимание не только искусствоведов и критиков. В тот день он начал работу над первым портретом Эмилии Флоте. «Я села выпрямившись, как меня учили на уроках. Климт повернулся ко мне и вздохнул. Затем подошел, остановился в нескольких сантиметрах от меня и нахмурился. Его куртка пахла кедровой стружкой, как если бы она хранилась в опилках месяцы. «Как бы вы сели, если можно было сидеть так, как вам бы хотелось?» — внезапно спросил Климт. Никто никогда не интересовался у меня подобным. Обычно то, чего хотела я, не имело значения для окружающих. Я посмотрела на него непонимающе. «Я не знаю, сэр», — сказала я. «Не знаю?» — недоуменно переспросил он. «Нет, сэр», — ответила я. «Ладно», — только и произнес он.
Климт выглядел усталым. «Оставайтесь в таком положении, если хотите. Но сделайте одолжение, смотрите прямо и не двигайтесь. Если понадобится сменить позу, я сам об этом скажу». Он замер перед мольбертом и вновь внимательно посмотрел на меня. Трудно было не ерзать. Я попыталась улыбнуться… «Вы обычно улыбаетесь?» — тут же спросил он. «Не очень часто, сэр», — сказала я. «Ну что ж, в таком случае не улыбайтесь и сейчас, — приказал он. — Обычное лицо, пожалуйста».
Ее портрет, первый портрет Эмили кисти Густава Климта рисует нам девушку с тонкий профилем, нежным румянцем на бледной коже, мечтательным взглядом. В по-девичьи аккуратно уложенных волосах — диадема. В глазах – надежда на то, что будущее исполнено чего-то невообразимо прекрасного, что случится совсем скоро. Нужно лишь чуть-чуть подождать. Иначе ведь и быть не может, не так ли?
Эта работа, казалось, должна была стать первой из многих, на которых была бы запечатлена единственная женщина, оставшаяся рядом с Климтом навсегда, как велит венчальный обряд, «пока смерть не разлучит вас». Но художник создал лишь три портрета Эмилии Флоге. Два из них мало известны широкой публике. На них — та самая совсем юная девушка в начале пути. Никакой мишуры и позолоты. Быть может, поэтому вспомнит о них лишь знаток. Третий отвергла сама Эмилия Флоге. На том портрете, узком и вытянутом в дайну по образцу японских гравюр, тонкая высокая красавица с мягким, немного ироничным взглядом, одетая в лес и поле. 
Теперь ее красота совсем другого свойства: зрелая, уверенная в своем могуществе и, кажется, способная навсегда покорить любого. Покорила ли она Климта? И чьей заслугой было то, что их пути переплелись на долгих 27 лет?..
ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
Их было очень много — других женщин в жизни Климта. Валери Нойзель, оставшись одна, ушла к его другу и ученику Эгону Шале. Адель Блох-Бауэр — та самая Юдифь, глядя на портреты которой даже несклонные к пуританству ценители искусства стыдливо опускали глаза. Мицци Циммерман — нежная мать двоих его детей…
Альма Махлер, жена известного австрийского композитора, вспоминала о настойчивых приглашениях художника прийти посмотреть его мастерскую. Однажды Климт сказал ей: «Ваши чары ничего не потеряли бы от той власти, которую я мог бы над ними иметь». Спустя годы Альма признала: «Каждый раз, когда я встречала его, меня охватывала неуемная дрожь, и это длилось на протяжении многих лет».
Но все эти женщины возникали и исчезали из жизни Климта. Эмилия оставалась. Встреча с ней спасет его от первой из череды тяжелых депрессий, которым художник будет подвержен всю свою жизнь. С нею одной он станет делиться сомнениями в том, что представляет собой его живопись. Ей будет писать из своих путешествий по Европе короткие записки на открытках с картинками, которые пришлись бы кстати влюбленным юнцам. О том. что прогноз погоды в И талии ужасен: адски жарко и сухо. О том, что искусство на Апеннинах прекрасно, но он не может дождаться, чтобы вернуться в Вену. О том, что им надо бы сходить в оперу тотчас же, как только он вернется домой… Летние месяцы они всегда проводили вместе в небольшом домике семьи Флоге, что на озере Аттерзее. Густав писал портреты домашних и пейзажи — окрестности там были удивительно хороши. Эмилия работала над платьями для новой коллекции. Она была модельером и вместе со своей сестрой Хеленой с 1904 года держала в Вене салон от-кутюр с названием «Сестры Флоге». Климт охотно принимал участие в этой части жизни Эмилии. Он даже создал рисунки и разработал силуэты целой серии платьев для нее. Они рыбачили, веселились, принимали гостей. Но затем лето заканчивалось, и все возвращалось на круги своя…
Эмилия помогала Климту переживать и счастливые моменты, и удары судьбы, была рядом с художником до конца его дней, однако свою жизнь разделить с ним так и не решилась. Когда Климта не стало, все что осталось ей от возлюбленного, — куча рисунков. Сотни эскизов портретов прекрасных женщин, так и не ставших полотнами.
ГУСТАВ КЛИМТ
«Я убежден, что как человек я не очень-то интересен… Кто-нибудь, желающий узнать обо мне как о художнике, должен внимательно изучать мои картины и попытаться узнать из них, кто я такой и что я хотел»
▪ Австрийский художник, основоположник модерна в австрийской живописи ▪ Родился в венском предместье Баумгартен 14 июля 1862-го в семье художника-гравера и ювелира Эрнеста Климта. Густав был вторым из семи детей ▪ Учился в Венском художественно-ремесленном училище при Австрийском музее искусства и промышленности ▪ В 1897 году стал одним из основателей и президентом творческой группы «Венский сецессион» ▪ Умер б февраля 1918-го в Вене от пневмонии, перенеся перед этим инсульт.
Катя Васнецова, ИМЕНА март 2012